«Люди и птицы»: фрагмент романа

В сентябре выходит книга «Люди и Птицы» Светланы Сачковой, писательницы и журналистки, автора изданий «Афиша Daily», «Медуза» «Большой город», Vogue, Glamour. Мы счастливы представить читателям Gypsylands оригинальный фрагмент.

Вот вам еще одна любопытная закономерность, которую пока никто не объяснил: несчастья всегда сыплются одно за другим. Почему это происходит, понять невозможно.

Когда мутным весенним утром Саша собирался на первое в своей жизни собеседование, его сразу стали преследовать неудачи – стоило ему только вылезти из кровати. Он ударился об угол шкафа. Порезался, когда брился. Долго одевался и не мог найти подходящий ремень. Остался без завтрака, так как в холодильнике не оказалось
ничего, кроме майонеза.

До предполагаемого места работы можно было дойти пешком минут за двадцать, но Саша ради такого случая выкатил из гаража голубую красавицу. Мало ли какая возникнет ситуация? Может, он небрежным жестом укажет в окно: «Да вот, мои колеса…» «Ишь ты! – скажут ему. – Турбокомпрессор, триста тридцать лошадей?» Равнодушно: «Триста сорок три…» Но, уже отъехав от дома на приличное расстояние, он неожиданно застрял в пробке – ни туда и ни сюда. Когда понял, что сильно опаздывает, Саша бросил машину во дворе серой девятиэтажки и пустился почти бегом.

Потный и жаркий, он влетел в подъезд бизнес-центра, предъявил охраннику паспорт, поднялся на лифте и нашел нужный офис. Но секретарша, блондинка с ямочками, взглянула насмешливо и объявила, что шефа уже нет – ушел на совет директоров.
Саше было предложено подождать. Около часа он сидел в коридоре и листал журналы, а потом терпение его лопнуло. Он объявил блондинке, что лучше придет в другой день, потому что он занятой человек, а не просто так.

И опять получалось, что день был прожит зазря. Чтобы собраться с мыслями, Саша уселся на скамейку в сквере. Было холодно; на голой земле до сих пор лежали почерневшие остатки сугробов, похожие на подгоревшую кашу. «Каши я бы сейчас навернул», – подумал Саша. Мимо сновали мужчины с кейсами и торопливо говорили
по мобильным. Расхаживали вороны с видом уголовников, высматривающих очередную жертву. Все это Саше не понравилось. Он встал, медленно пошел вдоль дороги. Выторговал за полцены шаурму у толстого продавца в грязном переднике, заплатил горстью монет, которые дома собрал по карманам. И стал поедать ее, разглядывая прохожих, рекламу, киоски, деревья, автомобили.

Рано или поздно он должен был наткнуться на идею, которая изменит его жизнь. Что это будет – суперкраска с эффектом антиржавчины? Переработка мусора? Морозоустойчивые деревья – вечнозеленые березы, например? Или радикально новый дизайн фонарных столбов? Ведомый своими мыслями, он неспешно добрался до места, где оставил машину. Тихий двор: ни теток у подъезда, ни детворы на площадке. Только стая бездомных собак развалилась на тротуаре. Старушка в мохеровой шапке трясла перед ними пакетом с едой:

– Сережа, пойди сюда! Иди-иди! Вот тебе, смотри какой вкусный кусочек! Толя, не мешай!

Сережа, большой черный пес, лениво понюхал воздух и даже не потрудился встать.

А Толя и не собирался мешать: мелкая короткошерстная псина с заломленным ухом остервенело чесалась, не обращая на старушку никакого внимания.

– Вы есть не хотите? Маша, а ты? Ну ладно, я вам тогда у миски оставлю. Я вам водички чистенькой налила… Ах вы мои хорошие! Благослови вас господь!

Бабушка потрепала Сережу по голове, перекрестила всю стаю и пошла прочь. А Саша покачал головой ей вслед.

И вдруг обнаружил, что место, где он припарковал бмв, пустует. Еще недавно она стояла между зеленой нивой и красной ладой-калиной. Сейчас между ладой и нивой зияла дыра.

Сначала Саша почувствовал, как у него онемели все мышцы и перехватило горло. Потом внутри у него произошел взрыв, и Саша, извергнув вопль из глубины нутра, заметался по двору. Не сознавая, что делает, он заглянул за трансформаторную будку, изрисованную скабрезностями поверх сказки про репку, за ряд гаражей-ракушек, обежал вокруг дома и даже полез за помойку – как будто четырехметровый автомобиль мог спрятаться за двумя ржавыми железными коробками, из которых свисали пакеты и задубевшие локоны картофельных очисток. Все это время он выл и звал неизвестно кого:

– Вы!!! Где?! Моя?! Дайте! Верните! Суки!

Собаки подняли морды в недоумении и наблюдали за ним.

Потом Сашу вырвало рядом с детской песочницей, в которой анонимные шутники слепили песочную бабу с грудями и приделали пивные крышки в качестве сосков. Куски шаурмы валялись теперь перед ней, голой и разнузданной, словно воспоминание о бесславной ночи. Толя отделился от стаи и подошел ближе, потягивая воздух носом. Но не решился на что-то определенное и затрусил обратно.

А Саша присел на бордюр. Всхлипывая, утер рот платком, промокнул слезы. Затем полез в карман за мобильным – и вспомнил, что на нем закончились деньги.

«Суки! Суки! Суки!» – долдонил он про себя, кидаясь со двора на главную улицу. Там он задохнулся, закашлялся, стал метаться в поисках полицейского. Редкие прохожие, которые попадались ему на пути, шарахались в сторону. Вид у него был совершенно
безумный.

Купить бумажную и электронную версию книги